“Как конфискация Уйгурского имущества Китаем обрекает Уйгуров в нищету”
Абдулхаким Идрис
Статья 1 из 2.
Политика геноцида, проводимая китайской коммунистической партией в Восточном Туркестане, так называемом Синьцзяне, до сих пор продолжается со всей своей жестокостью. Эта политика геноцида ощущается во всех сферах жизни: от помещения уйгуров в концентрационные лагеря до принудительной стерилизации, от изнасилования женщин до разлучения детей с их семьями.
Важнейшим аспектом геноцида уйгуров является конфискация имущества уйгурского народа и доведение его до нищеты. Систематическая конфискация материальных благ уйгуров в Уйгурском регионе — это не просто современная стратегия, а давний метод контроля и репрессий, имеющий глубокие корни в политике Китая с середины XX века. То, что когда-то началось с земельной реформы в уйгурских садах и фермах, превратилось во всеобъемлющую кампанию экономического вытеснения, в ходе которой уйгурские предприятия и собственность регулярно конфискуются и продаются на аукционах под предлогом борьбы с терроризмом или модернизацией.
В основе этой продолжающейся насильственной конфискации лежит более масштабный план по уничтожению существования уйгуров, подрыву их экономической составляющей и перестройке региона под господство ханьских поселенцев. В этой статье рассматриваются исторические истоки, методы и последствия беспощадной кампании Китая по лишению уйгурского народа его богатств – от исконных плодовых угодий до сегодняшних аукционных площадок.
После создания Китайской Народной Республики в 1949 году КПК начала политику земельной реформы, которая была особенно жесткой в таких регионах, как Синьцзян (Восточный Туркестан). Правительство причислило многих уйгурских владельцев сельскохозяйственных угодий к «помещикам» и конфисковало их землю, дома и имущество. Эти так называемые земельные реформы были крайне политизированы и привели к массовой конфискации имущества уйгурских семей, особенно в сельскохозяйственных районах, таких как Кашгар.
Бесчинства, развязанные КПК в ходе так называемых земельных реформ, достигли невероятных масштабов. Сообщается, что число жертв, убитых в ходе земельной реформы по всему Китаю, включая уйгурские земли, превысило 1 миллион человек. Согласно одному исследованию, семьи, владевшие просто мешком сахара или буйволом для вспахивания полей, были объявлены в розыск, чтобы их имущество было конфисковано. Таким образом, в некоторых районах Китая так называемая земельная реформа стала совершенно произвольной и бесконтрольной, а совершенно невинные крестьяне стали жертвами этого беспредела.
В последующие десятилетия репрессивная политика Коммунистической партии Китая продолжала подрывать экономическое благосостояние уйгуров. Культурная революция, начавшаяся в 1966 году и продолжавшаяся десять лет, привела к новым нападкам на уйгурских собственников и интеллигенцию, а 1980-е и 1990-е годы вызвали волны миграции ханьцев, которые начали менять демографический и экономический ландшафт региона.
После того как Си Цзиньпин возглавил Китай в 2012 году, репрессии на родине уйгуров усилились. В последние годы, а именно в 2014 году, он начал кампанию «Мощный удар”. С момента ее начала конфискация имущества уйгуров резко ускорилась. С другой стороны, в 2013 году Си Цзиньпин объявил об инициативе «Пояс и путь» (BRI). В то время как на повестке дня стояли проекты, охватывающие территорию от Китая до Европы и Африки, китайская коммунистическая партия заявила, что они направлены на обеспечение равного экономического роста в мире. Си дает понять, что Китай будет искоренять бедность во всем мире при любой возможности.
Однако, когда дело доходит до уйгуров, это так называемое равное развитие исчезает. Вместо этого китайское правительство проводит репрессивную политику под видом борьбы с так называемым экстремизмом. Пекинское правительство использует различные методы для конфискации имущества уйгуров под видом борьбы с терроризмом, экономического развития или инициатив по модернизации. Одной из наиболее распространенных стратегий является изъятие земель, когда у уйгурских фермеров отбираются большие участки сельскохозяйственных угодий для промышленного развития, добычи ресурсов или для передачи ханьским поселенцам. Компенсация, выплачиваемая уйгурам, чья собственность была конфискована, зачастую намного ниже рыночной стоимости и недостаточна для того, чтобы уйгуры могли поддерживать прежний уровень жизни. Потеря плодородных земель, которые когда-то принадлежали уйгурам, наносит значительный финансовый удар и разрывает связи уйгуров с их исконными землями.
Если рассматривать методы конфискации, применяемые Коммунистической партией Китая, то конфискация коммерческих предприятий, особенно в таких отраслях, как сельское хозяйство, текстиль и туризм, также является распространенным явлением. Предприятия, принадлежащие уйгурам, насильственно передаются в государственную собственность или под управление ханьцев. Эти захваты часто проводятся под предлогом так называемых антитеррористических расследований или бездоказательных обвинений в финансовых нарушениях. Многие владельцы уйгурских предприятий содержатся в лагерях для заключенных, а их активы замораживаются или конфискуются в их отсутствие.
Еще один вид изъятия имущества уйгуров — это так называемые программы реконструкции городов. Например, проекты реконструкции городов привели к сносу традиционных уйгурских кварталов в таких городах, как Кашгар, Хотан и Урумчи. Жителей часто переселяют в современные многоквартирные дома, расположенные далеко от их общин и прежних источников средств к существованию. Такие перемещения разрушают социальные сети и экономические схемы, которые поддерживали уйгурские общины на протяжении многих поколений.
Еще один инструмент, часто используемый властями, – замораживание активов. Банковские счета и имущество уйгуров, обвиняемых в так называемом «экстремизме» или «сепаратизме», обычно замораживаются, оставляя семьи без средств к существованию. Даже уйгуры, не обвиняемые напрямую в преступлениях, сталкиваются с замораживанием своих активов, если у них есть подозреваемые члены семьи. Помимо финансовых активов, у уйгуров конфискуются предметы культурного и исторического значения, включая произведения искусства, рукописи и религиозные артефакты. Это не только финансовые потери, но и уничтожение уйгурского культурного наследия.
Конфискация уйгурских богатств служит сразу нескольким целям геноцидальной партии Китая. Во-первых, правительство ослабляет экономическую опору уйгурского общества, делает население более зависимым от государственной поддержки и занятости, а также усиливает давление на отдельных людей и общины. Конфискация уйгурских активов также способствует передаче ресурсов ханьским поселенцам и государственным компаниям, поддерживая усилия правительства по изменению демографического и экономического баланса в регионе.
Более того, переселение уйгуров из традиционных кварталов в современные, легко контролируемые жилые комплексы обеспечивает усиление наблюдения и контроля над уйгурскими общинами. Отделяя уйгуров от их традиционной экономической деятельности и жилых помещений, правительство стремится лишить их материальной основы уйгурской культуры и самобытности. Конфискация имущества также служит мощным инструментом для наказания тех, кто не демонстрирует свою лояльность китайской коммунистической партии, и для удержания других от сопротивления политике правительства.
Систематическая конфискация имущества уйгуров привела к широкомасштабному экономическому перемещению и маргинализации. Многие уйгуры были вынуждены отказаться от самодостаточного сельского хозяйства или малого бизнеса и перейти к низкооплачиваемому труду или безработице. Эти экономические репрессии служат мощным инструментом контроля и ассимиляции, в результате чего уйгурам становится все труднее поддерживать свой традиционный образ жизни или добиваться экономической независимости.
Одним из самых разрушительных последствий стала потеря средств к существованию в сельском хозяйстве. Поскольку сельскохозяйственные угодья были перепрофилированы под промышленные предприятия или конфискованы для реализации государственных сельскохозяйственных проектов, многие уйгурские фермеры лишились основного источника дохода. Экономическое развитие было сосредоточено в городах, оставляя позади сельские уйгурские общины. Проекты по обновлению городов часто вытесняют уйгуров на окраины городов, подальше от экономических возможностей. Дискриминация в пользу ханьцев при приеме на работу также широко распространена в уйгурском регионе. Уйгуры сталкиваются с широко распространенной дискриминацией при приеме на работу, особенно на высокооплачиваемые рабочие места в растущем промышленном секторе и сфере услуг. Во многих объявлениях о вакансиях прямо указывается, что предпочтение отдается ханьцам или требуется свободное владение мандаринским языком, что фактически исключает многих уйгуров.
Copyright Center for Uyghur Study - Все права защищены.