Китайский режим осуществляет культурный геноцид целого поколения, применяя оружие образования. Положение дел после десяти лет преследований.
Абдулхаким Идрис
В этом году исполняется 10 лет со дня начала активного геноцида уйгуров в рамках «народной войны с террором» председателя КНР Си Цзиньпина, и пока нет никаких признаков того, что он прекратится в ближайшем будущем. Китайское правительство заключило более миллиона уйгуров (по весьма скромной оценке) в лагеря перевоспитания, но ужасы выходят за пределы лагерей и распространяются на оставшихся там детей. Этих детей насильно ассимилируют в ханьскую культуру через обширную сеть государственных школ-интернатов. В этом исследовании рассматривается, как эти учреждения служат инструментом культурного геноцида, лишая уйгурских детей их языка, религии и самобытности.
Тяжелое положение уйгурского и казахского народов – это не внезапная вспышка, а следствие долгой истории угнетения и маргинализации. Уйгуры, преимущественно мусульманский тюркский народ, исторически сталкивались с систематической ассимиляцией и геноцидом на своей родине, в Восточном Туркестане, который китайский режим называет Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР). Их борьба за культурную и религиозную автономию наталкивается на неустанное подавление со стороны расистской, националистической Коммунистической партии Китая (КПК).
В 2014 году это тлеющее напряжение приняло резкий оборот. Под предлогом борьбы с «религиозным экстремизмом» Китайская Народная Республика (КНР) начала усиленные репрессии в Восточном Туркестане. Регион, богатый культурным разнообразием, подвергся все более широкой и навязчивой системе наблюдения. Эта кампания, якобы направленная против терроризма, на самом деле была тонко завуалированной попыткой контролировать и ассимилировать уйгурское население.
Уйгурский регион – это не только культурное и религиозное поле битвы, но и территория, представляющая значительный экономический интерес. Он богат природными ресурсами, включая нефть, газ и минералы, что делает его стратегическим активом для инициативы КНР «Пояс и путь». Пекин вкладывает значительные средства в инфраструктурные проекты в регионе, но эти проекты приносят огромную пользу ханьскому населению и еще больше маргинализируют уйгуров.
Политика ассимиляции
Экономическая эксплуатация включает в себя и принудительный труд. Многие уйгуры, которые не содержатся в лагерях, подвергаются принудительному труду на фабриках по всему КНР. Эти фабрики часто связаны с глобальными цепочками поставок, что делает международные корпорации причастными к нарушениям прав человека, происходящим в Восточном Туркестане. Китайское правительство оправдывает это как часть своей программы «борьбы с бедностью», но на самом деле это форма современного рабства, предназначенная для дальнейшего контроля и ассимиляции уйгурского населения.
В этой просчитанной стратегии культурного геноцида китайское государство взяло на вооружение образование. Процесс ассимиляции китайского правительства начинается с задержания родителей по произвольным основаниям, помещения их в лагеря для задержанных и оставления детей беззащитными и уязвимыми. Дети, чьи родители находятся под стражей, в тюрьме или проходят перевоспитание или «обучение», относятся к категории детей с особыми потребностями, что дает им право на государственную опеку, которая обычно означает помещение в детские дома или школы-интернаты.
В эпицентре жестоких репрессий КНР против уйгуров лежит особенно коварная тактика: систематическое разлучение уйгурских детей с их семьями. Эта отвратительная практика служит краеугольным камнем китайской кампании по уничтожению уйгурской культурной самобытности и навязыванию однородной ханьской идеологии.
С 2017 года КПК усилила репрессии против уйгуров. Под предлогом борьбы с экстремизмом китайское правительство приняло ряд драконовских мер, направленных на искоренение уйгурской культуры. Эти меры включают в себя массовые задержания, принудительный труд и стерилизацию. Соединенные Штаты и ряд других стран назвали эти действия геноцидом, а Организация Объединенных Наций указала, что они могут быть приравнены к преступлениям против человечности.
В то время как китайское правительство задерживает взрослых уйгуров, их детей отправляют в государственные школы-интернаты. Эти учреждения предназначены для того, чтобы оторвать детей от их культурных корней и индоктринировать их в ханьскую культуру. По некоторым данным, более полумиллиона уйгурских детей были помещены в эти школы, где их учат говорить исключительно на мандаринском языке и обучают по программе, прославляющей китайское государство и принижающей их родную культуру.
Семья Кучар
Айсу и Лютфулла Кучар, двое уйгурских детей, были вынуждены провести почти двадцать месяцев в государственном интернате. Их насильно разлучили с семьей и подвергали физическому и эмоциональному насилию. Им брили головы, часто били и запирали в темных комнатах в качестве наказания. К тому времени, когда они вернулись домой, они разучились говорить на родном уйгурском языке. «Это был самый тяжелый момент в моей жизни. Когда я стоял перед двумя своими детьми, говорящими по-китайски, я чувствовал себя так, словно они умертвили меня», – скорбит их отец. К тому времени, когда они смогли вернуться к своим родителям в Турцию в декабре 2019 года, они сильно истощились и были травмированы.
Другая жертва, Михригуль Турсун, уйгурская женщина, пережившая концентрационные лагеря, со слезами на глазах рассказывала о пытках, которым она подвергалась. У нее отобрали детей и поместили в школу-интернат. Когда ей наконец разрешили воссоединиться с ними, она узнала, что один из ее детей умер в результате операции, проведенной без ее согласия.
NPR, или Национальное общественное радио США, опубликовало историю Кучаров и смогло установить, в какую школу был отправлен Лютфуллах. Ранее она называлась Урумчинской школой народного искусства и располагалась в густонаселенном, преимущественно уйгурском районе Сандунбей в столице региона Урумчи. Согласно документам Министерства образования, эта школа является одной из не менее чем 1300 школ-интернатов, созданных в Уйгурском регионе. Местные органы власти СУАР очистили свои веб-сайты от всех упоминаний о школах-интернатах, но в официальном отчете об образовании за 2017 год – год, когда дети Кучар были отправлены в школу, – говорится, что к началу того года в них уже было зачислено около полумиллиона детей.
В этих школах-интернатах использование уйгурского языка строго запрещено. Преподавание в классах ведется почти исключительно на мандаринском языке, и учителя могут быть наказаны за использование уйгурского языка вне специальных языковых занятий. Такая политика направлена на то, чтобы лишить детей возможности свободно говорить на родном языке и тем самым разорвать их связь со своей культурной и религиозной идентичностью.
В отчетах зафиксированы многочисленные случаи физического и эмоционального насилия в этих школах. Детей часто бьют, запирают в темных комнатах и заставляют находиться в напряженных позах в течение длительного времени. Эти карательные меры направлены на то, чтобы сломить дух детей и сделать их более податливыми к усилиям по ассимиляции.
Систематическое разлучение уйгурских детей с семьями и их насильственная ассимиляция в ханьской культуре представляют собой форму культурного геноцида. Искореняя уйгурский язык, религию и обычаи, КПК стремится уничтожить любое чувство уйгурской идентичности. Эта политика затрагивает не только нынешнее поколение, но и гарантирует, что будущие поколения вырастут лишенными своего культурного наследия.
Психологический ущерб, наносимый этим детям, огромен. Разлученные со своими семьями и подвергающиеся постоянному насилию и индоктринации, многие из этих детей страдают от тяжелых травм. Они вырастают с чувством отчуждения от своих культурных корней и часто не могут общаться со своими родителями, бабушками и дедушками, которые свободно говорят на уйгурском языке.
Школы-интернаты в Восточном Туркестане – это не просто учебные заведения, это инструменты культурного геноцида. Насильственно ассимилируя уйгурских детей в ханьскую культуру, китайское правительство стремится стереть уйгурскую идентичность с лица земли. Истории Айсу, Лютфуллаха и Михригуль являются страшным напоминанием о человеческих жертвах этой геноцидной программы. Пока мир продолжает наблюдать за происходящим, необходимо продолжать документировать эти злодеяния и отстаивать права уйгурского народа.
Систематическая война
По данным эксперта Адриана Зенца и BBC, детей задержанных родителей в школах-интернатах наказывали за незнание китайского языка и не позволяли исповедовать свою религию. В своей работе, опубликованной в «Журнале политических рисков», Зенц называет эти усилия «систематической кампанией социальной реорганизации и культурного геноцида». Организация Human Rights Watch заявила, что дети, содержащиеся в детских учреждениях и школах-интернатах, содержатся без согласия и доступа родителей. Газета « The New York Times» сообщила, что в этих школах-интернатах обучаются около 497 800 учеников начальных и младших классов. Эти источники также сообщили, что ученикам разрешено видеться с членами семьи только раз в две недели и что им запрещено говорить на уйгурском языке.
Кроме того, эксперты ООН выразили серьезную озабоченность в связи с утверждениями о значительном расширении системы государственных школ-интернатов, которые не обеспечивают обучение на родном языке детей и насильственно отделяют уйгурских детей и детей из других мусульманских меньшинств от их семей и общин, что приводит к их принудительной ассимиляции. «Мы глубоко обеспокоены тем, что в школах-интернатах Синьцзяна обучение ведется почти исключительно на государственном языке, а уйгурский язык практически не используется в качестве средства обучения, и тем, что разлучение преимущественно уйгурских детей и детей из других меньшинств с их семьями может привести к их насильственной ассимиляции к языку большинства мандаринского происхождения и принятию ханьских культурных традиций», – заявили эксперты ООН. Они подчеркнули дискриминационный характер этой политики и нарушение права меньшинств на образование без дискриминации, на семейную жизнь и на культурные права.
Эксперты получили информацию о широкомасштабном изъятии детей, в основном уйгурских, из семей, включая совсем маленьких детей, чьи родители находятся в изгнании или интернированы, задержаны. Государственные власти обращаются с этими детьми как с «сиротами» и помещают их в школы-интернаты с полным днем, дошкольные учреждения или детские дома, где используется почти исключительно мандаринский язык, стандартный официальный китайский язык, или «путонхуа».
«Уйгурские дети и дети других меньшинств, находящиеся в строго регламентированных и контролируемых интернатных учреждениях, могут практически не общаться со своими родителями, родственниками или общинами на протяжении большей части своей юности», – отмечают эксперты. «Это неизбежно приведет к потере связи с их семьями и общинами и подорвет их связи со своей культурной, религиозной и языковой идентичностью», – добавили они.
Прессование несовершеннолетних
Эксперты ООН также были проинформированы об увеличившемся в последние годы в геометрической прогрессии количестве школ-интернатов для уйгурских, казахских и других тюрко-мусульманских детей и о закрытии местных школ, где можно было получить образование на уйгурском языке и языках других этнических групп. «Масштабность обвинений вызывает крайне серьезные опасения в нарушении основных прав человека», – заявили они. Эксперты отмечают, что это часть усилий китайских властей, направленных на то, чтобы приучить детей из числа меньшинств говорить и вести себя так же, как доминирующая в стране этническая группа Хань.
«Этот идеологический импульс – попытка ассимилировать неханьцев – сочетался с карательным подходом – помещением взрослых в лагеря, и поэтому многие маленькие дети оказывались в детских садах, школах-интернатах или детских домах», – говорит Джеймс Милворд, профессор Джорджтаунского университета, изучающий историю Китая и Центральной Азии. «Это действительно попытка сделать так, чтобы все были китайцами, воспринимали себя как китайцев и имели единое культурное происхождение».
Китай отвергает широко распространенные обвинения в неправомерной дискриминации уйгуров и других меньшинств в регионе, однако уйгуры, правозащитники и репортеры приводят многочисленные свидетельства систематических злоупотреблений.
Китай утверждает, что расширяет количество школ-интернатов якобы для улучшения доступа к образованию, особенно в отдаленных сельских общинах. Но уйгурские семьи говорят, что такие школы также являются учреждениями, куда отправляют детей, у которых оба родителя задержаны или находятся в тюрьме, вопреки желанию семьи. «Мои родственники предпочли бы сами заботиться о детях, но их заставляют отправлять их в школы-интернаты», – говорит Мукерем Махмуд, уйгурская студентка из Турции.
Copyright Center for Uyghur Study - Все права защищены.