Либеральные правительства пытаются отвратить людей от религии путем деликатной идеологической обработки; Китай прибегает к гораздо более бесчеловечным методам...
Абдулхаким Идрис
Геноцид Уйгуров в Восточном Туркестане – Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) – со стороны Коммунистической партии Китая (КПК) в последние годы сильно усилился.
Одним из самых значительных последствий этого процесса геноцида, несомненно, является процесс дерелигионизации уйгурских мусульман.
Режим помещает мусульман-уйгуров и казахов в концентрационные лагеря, насильственно стерилизует женщин, отделяет детей от их семей и помещает их в государственные детские дома, сажает в тюрьму ученых, преподающих ислам, и запрещает исламские источники.
Кроме того, разрушаются религиозные здания, такие как мавзолеи и кладбища, сносятся мечети или превращаясь в развлекательные заведения, такие как бары и кафе, а мусульманские уйгурские семьи разрушаются в результате преследований.
Все это делается с одной целью: стереть следы религии на родине уйгуров.
В этой статье мы рассмотрим дерелигионизацию уйгурских мусульман, проводимую КПК через различные жестокие репрессии.
Целенаправленная государственная кампания с 2014 года
Прежде всего, необходимо напомнить, что с 2014 года в стране разворачивается зловещая кампания, направленная против уйгурского мусульманского населения.
КПК организовала широкомасштабную операцию, которая привела к произвольному задержанию примерно трех миллионов уйгуров и казахов.
Эти люди содержатся в местах, которые китайские власти эвфемистически называют «центрами профессиональной подготовки», но которые мир признает концентрационными лагерями.
Масштабы этих заключений поражают своей масштабностью: каждый шестой взрослый уйгур в тот или иной момент оказывался в тюрьме.
Эти тюремные заключения часто происходят без предъявления обвинений или суда за такие безобидные действия, как ношение традиционной одежды, отращивание бороды или общение с родственниками за границей.
Утечки правительственных постановлений показывают, что даже такие незначительные действия, как «наличие более трех детей», являются достаточным основанием для заключения под стражу.
Эта система массового заключения и принудительной индоктринации является краеугольным камнем стратегии китайского правительства по насильственной ассимиляции уйгуров и искоренению их самобытной религиозной и культурной идентичности.
В попытке перестроить их убеждения, заключенных заставляют присягать на верность партии, отрекаться от ислама, учить атеизм, мандаринский язык и петь песни, прославляющие коммунизм.
Сурово наказывают за то, что они говорят на родном языке, стремятся получить религиозное образование или совершают религиозные обряды, например молятся.
Принудительная Стерилизация Уйгурских Женщин
Второй момент – принудительная стерилизация уйгурских женщин.
Эта жестокая программа является важным аспектом того, что многие международные наблюдатели, такие как Управление Верховного комиссара ООН по правам человека и другие правозащитные организации, определили как преступления против человечности и геноцид против уйгуров, казахов и других тюркских мусульман в Уйгурском регионе.
Эта практика является частью более широкой стратегии КПК по контролю и сокращению роста численности уйгурского населения, которое в основном является мусульманским и культурно отличается от ханьцев.
Не позволяя уйгурским женщинам рожать детей, КПК фактически пытается уничтожить будущие поколения уйгуров.
Это не только влияет на демографический состав региона, но и ставит под угрозу сохранность уйгурских культурных и религиозных традиций, которые являются неотъемлемой частью их идентичности.
Свидетельства людей, переживших концлагеря, описывают невыразимые страдания, вызванные принудительной стерилизацией.
Зумрат Давут
Для Зумрат Давут кошмар начался со стука в дверь.
Ее сердце бешено колотилось, когда ее вызвали в местную клинику, а в голове крутились слухи, которые, словно темное облако, витали над ее окружением.
В стерильных стенах ее полностью лишили свободы, а тело подвергли государственным инвазивным процедурам.
Боль от операции не шла ни в какое сравнение с муками от осознания того, что она больше никогда не сможет взять на руки новорожденного. [6]
Гульнар Омирзах
Гульнар Омирзах, мать троих детей, ощущала тяжесть государственного постановления как петлю, затягивающуюся вокруг ее семьи.
Чиновники пришли со своими угрозами, обещаниями задержать ее, если она не подчинится.
Внутриматочная спираль, которую ей навязали, была не просто устройством, а неким посланием о том, что ее матка больше не принадлежит ей.
Принудительная стерилизация – это не что иное, как молчаливый геноцид, методичное уничтожение способности уйгуров передавать свою веру, свои традиции, свою самобытность.
Разлучение уйгурских детей с родителями
Стратегия КПК также предусматривает насильственное разлучение уйгурских детей с их родителями, многие из которых содержатся в лагерях для интернированных или подвергаются принудительному труду.
Этих детей помещают в государственные детские дома или школы-интернаты – учреждения, предназначенные не для воспитания, а для идеологической обработки.
Здесь, под бдительным присмотром кураторов, их заставляют забыть родной язык, традиции и веру и вместо этого принять новую идентичность, созданную государством.
КПК, с ее железной хваткой и неуемными амбициями, бросила свою тень на эту землю, стремясь не только контролировать, но и трансформировать ее.
Их цель? Сердца и умы уйгурских детей – будущее народа, само существование которого переплетено с исламом и многовековыми традициями.
Согласно различным источникам, число уйгурских детей, пострадавших от этой политики, весьма значительно.
Организация « Amnesty International» задокументировала опыт изгнанных уйгурских родителей, разлученных со своими детьми, подчеркнув эмоциональный и психологический ущерб от такой разлуки.
Кроме того, по некоторым данным, до 900 000 уйгурских детей были помещены в эти учреждения, где они подвергаются попыткам культурной ассимиляции со стороны китайского правительства.
Михрибан и Абликим
История Михрибан и Абликим держалась на надежде, что расстояние защитит их детей.
Бежав в Италию, они оставили своих малышей с бабушкой и дедушкой, полагаясь на безопасность семьи.
Но когда их самих задержали, дети были изъяты и помещены в государственные детские дома, школы, где их невинность обменивалась на преданность коммунистической партии.
Отчаявшись, родители пытались вернуть их, но каждая попытка пресекалась, и детей выхватывали обратно холодные, бесчувственные руки.
Мукерем Махмуд
Мукерем Махмуд слишком хорошо осознавала силу государства.
После того как у нее забрали родителей, ее младших братьев и сестер отправили в школы-интернаты – места, которые выдавали за возможности, но на самом деле были тюрьмами для душ.
Там, под предлогом образования, уйгурских детей, таких как братья и сестры Мукерем, не просто учили, а превращали в копии идеального коммунистического гражданина.
Религия превратилась в руины, а традиции – в препятствия.
Преследование Исламских Ученых
Другим элементом процесса дерелигионизации уйгурских мусульман является нападение на исламских ученых.
Китай обратил свой взор на религиозных лидеров и ученых, которые являются опорой их общины.
Подход КПК к ученым заключается в тюремном заключении влиятельных деятелей под предлогом таких обвинений, как «экстремизм» и «незаконная религиозная деятельность».
С 2014 года было зафиксировано не менее 1 046 случаев задержания тюркских религиозных деятелей, многие из которых получили суровые тюремные сроки.
КПК криминализирует обычные религиозные практики, такие как религиозное обучение и молитвы, которые совершаются за пределами одобренных государством мечетей, причисляя их к «экстремистской деятельности».
Имам Окен Мехмет
Имам Окен Мехмет посвятил свою жизнь учению ислама, передавая мудрость веков следующему поколению.
Но когда его уроки отклонились от утвержденного государством образца, на него стали обращать внимание. Вскоре он был схвачен властями, тем самым оставив после себя пустоту, которую невозможно заполнить.
Имамы и религиозные лидеры долгое время были хранителями уйгурской веры, передавая знания из поколения в поколение. Но теперь они стали мишенями – их задерживают, заставляют молчать, стирают с лица земли.
Это создает атмосферу страха, когда даже наиболее религиозные люди вынуждены скрывать свою веру, хоронить свои убеждения глубоко внутри, где никто не видит.
Уничтожение Тысяч Исторических Памятников Уйгуров
Кампания КПК не останавливается лишь на самих лидерах.
Семьи тоже оказались втянуты в эту паутину угнетения. Преследуя близких вышеупомянутых религиозных деятелей, партия стремится сломить их дух, погасить любой проблеск сопротивления.
Это служит и наказанием, и предупреждением – никто не может быть вне досягаемости режима.
Китайские репрессии направлены не только против людей, но и против исторических и религиозных объектов на родине уйгуров, которые свидетельствуют об исламской культуре.
С 2016 года началось наступление на мечети, святыни и кладбища, которые на протяжении веков были центром религиозной и культурной жизни уйгуров.
Точные цифры ошеломляют – по некоторым данным, было разрушено или серьезно повреждено более 16 000 мечетей и исламских святынь.
Большая Мечеть Каргилик
Эта мечеть, построенная около 1540/946 года, была не просто местом поклонения. Она была настоящим символом уйгурской стойкости.
Но КПК все равно снесла ее бульдозером. История длиной более 500 лет превратилась в пыль.
Мечеть Керия Ид Ках
Также эта мечеть – еще более древняя, чем Каргилик, с ее историческими воротами, датируемыми примерно 1200/596 годом, – стала еще одной жертвой неустанной кампании КПК.
Потеря этой мечети – это удар не только по уйгурам, но и по всему человечеству: часть нашего общего культурного наследия теперь потеряна навсегда.
Абиде Аббас была далеко от своего дома, когда увидела эти кадры: ее местная мечеть, где она когда-то стояла на коленях во время молитвы, превратилась в ничто.
Сейчас Абиде живет в Турции, но ее горе все еще переполняет ее.
Это было не просто разрушенное здание, а часть ее прошлого, связь с предками, связь с ее верой.
Боль, которую она испытывает, возможно, является лишь иллюстрацией более масштабных страданий уйгуров.
Уничтожение Уйгурских Книг и Языка
Этот аспект геноцида уйгуров связан с запретом и уничтожением учебных религиозных книг. Письменное слово больше не в безопасности.
Китайское правительство объявило вне закона преподавание религии на всех уровнях образования, сделав незаконным владение исламскими материалами.
Книги, которые когда-то наставляли уйгуров в вере, давали утешение и мудрость, теперь разрываются на части, сжигаются и выбрасываются как мусор.
И это культурное и религиозное искоренение выходит за рамки просто книг и лидеров, сам уйгурский язык находится под угрозой.
Заключение
Учитывая все аспекты многогранного стремления уничтожить уйгурский народ, социальные и психологические последствия этого культурного геноцида неизмеримы.
Уйгуры не просто теряют свои книги, своих лидеров или места поклонения – они теряют свою идентичность и, самое главное, свою веру.
В заключение следует отметить, что кампания китайской коммунистической партии против уйгуров – это не просто политический конфликт, это война против самой сути религии.
Цель КПК ясна: сформировать поколение, оторванное от своего прошлого, не знающее своих корней и забывающее о молитвах, которыми когда-то руководствовались их предки.
Мы не должны заблуждаться: этот культурный геноцид – не просто преступление против уйгуров; это преступление против мирового коллективного наследия – трагедия, требующая срочного внимания и действий со стороны мирового сообщества.
Сейчас, когда уйгурский народ стоит на грани уничтожения, мир должен решить: будет ли он стоять в стороне, наблюдая за исчезновением культуры, или же восстанет, чтобы сохранить память, веру и самобытность народа, история которого еще далека от завершения?
Copyright Center for Uyghur Study - Все права защищены.